Спасибо, дорогие, за поддержку после прошлого поста. Я, честно говоря, не ожидала, что будет столько лайков и реакции. Спасибо за ваш отклик. Иногда я пишу или говорю на такие темы специально, чтобы выйти за пределы своей головы, так сказать, почитать ваши ответы и показать себе, что мои страхи не оправдались, и что бывает совсем не так, как я боялась. Я начинала писать прошлый текст еще прошлым летом, он долго лежал недописанный, а потом я поработала няней очень много и с разными детьми, и стала по-новому что-то для себя чувствовать, и захотелось поговорить. Или просто высказать вслух. Все, что сказала в прошлый раз.
К слову, постов, которые начались еще год назад, у меня штук 15. Сегодня допишу один из таких. В нем будет еще про один аспект внешнего осуждения и непонимания, с которым я сталкивалась, но на который имею собственное мнение, как о своем, пожалуй, даже таланте. Во всяком случае, я сама считаю это талантом.
***
В работе няни мне нравится, что каждый ребёнок - главный герой. А я целиком с ним и для него, в его мире и его процессах. Это очень отличается от работы с группой детей. Мне нравится, что сейчас у меня есть возможность уделять достаточное внимание ребенку, и никто меня за это не будет ругать.
В садике мне приходилось постоянно зажиматься и выслушивать замечания от педагога, которая работала с другой группой. Она мне с первых же дней рассказывала, что в муниципальных садиках таких, как я, называют "феечками" и не любят. Намек понятен. Я всю дорогу регулярно выслушивала от нее замечания о том, что я всех балую, что у меня, мол, есть любимчики, и что надо ко всем одинаково относиться. Это была часть работы, которая причиняла мне боль.
Напомню, я работала с детками от 1,5 до 3 лет в частном садике Монтессори. И я полностью убеждена в том, что в этом возрасте ребенку мама нужнее, чем методика Монтессори, и чем все методики вместе взятые. Будет ли у него травма, если он не позанимается здесь и сейчас учебными материалами? Глубоко сомневаюсь. А вот от того, что мама ушла, ты остался один, и тебя не утешили, а просто отвлекли - будет точно. Самое печальное, что ребенок даже не запомнит такие моменты, потому что до 3х лет он еще не отделяет себя от мамы и не имеет собственных воспоминаний, чтобы когда-нибудь потом их проанализировать. Собственное самосознание и вместе с ним личные воспоминания появятся позже. А страх от разлуки с мамой останется глубоко в душе, и ребенок, вырастая, даже не сможет понимать, откуда этот страх. Я, честно говоря, про себя жалела каждого своего малыша. Такие маленькие и так долго остаются одни. Они, конечно, все разные. И есть те, кто в целом готов так рано маму отпустить. Но есть те, кому все это, ну правда, еще рано, но процесс адаптации к саду уже запущен. Поэтому для меня психологический комфорт и благополучие малыша были важнее, чем учебные материалы. Я уверена - всему, чему нужно научиться, он обязательно научится, мы никуда не опаздываем. И если кому-то из детей поддержки или просто внимания нужно больше, чем другим, я это давала. И не считаю, что у меня были любимчики, кто бы что со стороны ни говорил.
Случалось и такое, что я уделяла внимание ребенку из старшей группы, хотя это как бы "не мой" ребенок. Но группы там было всего 2, гулять мы ходили вместе, да и в целом в помещении мы очень близко друг к другу занимались, там даже дверь-перегородка почти всегда открыта, поэтому нет такого понятия "не мой" ребенок. Вот мальчик Женя из старшей группы, например, плакал практически каждый день. У мальчишки очень восприимчивая психика, и иногда он просто в целом уставал вообще от всего. И физически, и душевно. Такая нервная система, поэтому всю свою усталость, тревогу и любые эмоции он выражал слезами. Ну вот надо ему поплакать, чтобы перезагрузиться. Я понимала, что так он себя вел и до того, как я пришла работать в садик, и во время моего там пребывания, поэтому другие педагоги уже устали от ежедневного плача. (Я не видела его уже давно, не знаю, как сейчас. Но когда я работала в садике, плакал Женя постоянно). В какой-то момент я заметила, что у меня получается его успокаивать. То есть цели такой у меня не было, там ведь другой педагог отвечал за работу с ним, но так бывает, что естественная органика помогает находить контакт или доверие возникает само собой, поэтому я обратила внимание, что Женька ко мне тянется и как бы по-особенному слышит. Он при мне становится спокойнее, расслабляется и легко мне открывается. Поэтому я взяла над ним негласное шефство, и если у меня получалось без упущения работы в своей группе, с этим мальчиком или поговорить, или обнять его, всегда это делала. И меня всякий раз потом ругали, что я Женю балую и мешаю работе с ним (уверена, это была просто ревность других педагогов). На прогулку Женя чаще всего собирался самый последний и со слезами. Выйдя на улицу, начинал плакать, валиться на землю, задерживая всех. Обычно детей ставят парами, но в таком состоянии Женю точно ни с кем не поставишь, он дергается и его никто не удержит из детей, поэтому как-то раз я взяла его за руку, и так мы шли на площадку. Он довольно быстро успокоился, стал мне рассказывать всякие истории. После этого я стала Женю чаще брать третьим (потому что другой рукой вела кого-то из своих малышей). За это я тоже получила замечание, мол, любимчик. Что поделать, если Жене я была нужнее, чем другим деткам? И не потому, что ему нужно было внимание абы кого из взрослых. Нет, ему нужно было то, что могла дать именно я из тех взрослых, кто был рядом. И я ему это давала. Я не уставала от его слез, и зная его семейную историю, понимала, откуда корни его тревог и постоянной душевной усталости. И я не хотела, чтобы он загонял свою детскую боль куда-то далеко внутрь только лишь потому, что надо встроиться в правила садика. Я много чего понимаю про Женю и мне было не все равно, я давала ему ту опору и ту заботу, которую могла дать. Но..."нельзя никого выделять".
Маленький Лёва очень близок мне по типу личности - он тоже весь в себе, у него километровая личная дистанция, подпускает к себе долго или не подпускает вообще, стать для него "своим" дело не быстрое. Я очень хорошо понимаю таких деток, и понимаю, что не нужно с ними спешить сближаться. Нужно просто быть рядом, дать ему самому посмотреть, освоиться, привыкнуть. Спустя несколько месяцев он наконец впустил меня в свой мир, и мы очень подружились. Удивительный малыш, которому не было даже 2 годиков, когда они со старшим братом начали ходить в этот садик. Ласковый, весь такой тактильный, мамин-мамин, как ему провести целый день без обнимашек? Поэтому когда он уже меня полюбил, стал подходить просто обняться. И меня опять стали ругать, мол, "слишком много обнимаешь". Хорошо, окей, пусть тогда время обнимашек будет перед дневным сном. Я предлагала деткам, кто хочет, чтобы подходили обниматься именно, когда мы укладываемся на дневной сон. Мне кажется странным совсем лишать физического тепла и ласки таких маленьких детей. Или строго это ограничивать, если у ребенка есть такая потребность. Лева хотел обниматься каждый день. А еще проснется и после сна тоже идет первым делом обниматься. И я обнимала. И да, выслушивала, что этого все равно слишком много. В какой-то момент у меня стала развиваться дурацкая привычка - я обнимала малыша, а сама смотрела, не подсматривает ли кто-то из педагогов. Я стала бояться, что всегда кто-то следит, чтобы меня потом отчитать, поэтому, как будто спиной чувствовала, что глаза и уши тут есть у всего - у стен, дверей, и так далее. Если уж методика Монтессори и должна учить малышей самостоятельности, то не ценой душевного тепла, я считаю.
Был там еще трехлетний Артем, который абсолютно не нуждался ни в каких этих милованиях. И не потому, что стеснялся. Нет, он хотел другого внимания. Не телесного. Подпускал меня он очень долго, прикосновения не любил никакие, он в этом смысле совершенно мамин, другие взрослые ему не нужны, и ему спокойно быть самому по себе. Он со мной подружился, когда в процессе запускания речи с логопедом, стал быстро осваивать новые слова. Вместе с ними еще и стал сочинять свои собственные шутки. И вот ему очень нравилось, когда мы говорим и шутим. Я собирала для него специальный отдельный материал, в котором нужно называть словами разные игрушечные фигурки (сначала были простые слова - рак, кот, мышь, дом, паук и так далее). Потом мы делали из них предложения, когда у него стало получаться говорить эти слова. И тогда Артемка стал придумывать шутки. Например, "рак едет на коте". Или "рак бьет кота". Или "паук сидит на коте". Это не обязательно понимать, но Артем от души веселился, когда огромная фигурка рака что-то делала маленькой фигурке кота. Вообще кот в его играх всегда ущемлялся или раком или пауком. Но это не суть, главное, что у нас появилась какая-то своя особая тема, благодаря которой получилось по-новому раскрыть мальчишку, помочь ему довериться мне, и тем более, помочь ему с формированием речи. Потому что у него были с этим свои сложности, он долго даже слоги почти не говорил. А когда появился минимальный прогресс, я очень радовалась его успехам, и конечно, хотела это поддержать и помочь, видя его живой интерес к освоению нового навыка. Я прислушивалась, какие слова у Артема начинают получаться, подбирала для этого фигурки, чтобы добавлять в нашу корзинку и отрабатывать. Мы делали все, что говорила логопед. А потом, естественно, я выслушивала, что Артем у меня любимчик. Господи, да наплевать, главное, что он так радовался, и эта радость помогла ему заговорить. Он ведь даже стал более уверенным в себе благодаря этому. А как он радовался, когда по утрам рассказывал какие-то истории, и все взрослые наконец-то начали его понимать. Он за короткое время сделал резкий и быстрый скачок в речи.
Был еще Пашка, с которым отношения строились очень сложно. Мне самой с ним было сложно, потому что он казался мне слишком избалованным мальчиком, которого мама своим сюсюканьем превращает в тряпочку. Мне психологически тяжело с избалованными детьми, которых родители делают слабее и немощнее, чем они есть на самом деле. Паша очень тяжело учился одеваться, раздеваться, и в целом даже минимальной самостоятельности, ради которой нужно хоть чуть-чуть напрячься, много капризничал, ему больше хотелось играть, чем заниматься материалами на занятии. (В почти 3 года разве это удивительное желание?). А потом возникла еще сложность с тем, что при переходе от подгузников к горшку или унитазу он боялся писить во все садичное. А когда мама стала просить нас, чтобы он учился делать свои маленькие делишки стоя, потому что они его так учат дома, каждый поход в туалет - это слезы. Дома он не боялся, ему даже нравилось ходить в туалет вместе с папой, а в садике он начинал плакать даже на подходе к туалету. Пробовали к нему разные способы, и уговоры, и строгость, но ни один педагог не смог понять, что делать. У меня тоже не получалось, ни так, ни эдак его уговорить. Я очень боялась в такой интимной теме что-то сделать не так, и не понимала даже причину Пашиной туалетной тревожности, чтобы поработать с ней каким-то образом. Однажды я предложила ему рассказать сказку про принца Пись-Пись, который тоже боялся писить в садике в унитаз. Так у нас с Пашей появилась своя долгая и сказочная история. Мы шли в туалет всегда, когда или по режиму надо пописить, или когда он уже объективно хочет, но боится. Я рассказывала ему сказки, придуманные на ходу, а он слушал и спокойно делал то, ради чего мы тут собрались. Каких только историй про Принца Пись-Пись мы не насочиняли вместе! Мои сказки, естественно, собирали вокруг себя и других маленьких слушателей. Надо ли говорить, что за это мне тоже стали прилетать замечания? Зато Пашина туалетная тревожность прошла и навык закрепился победой.
Меня ругали за всех любимчиков. За то, что я слишком медленная, что долго вхожу в дело, что всех балую, и так далее. Стоит во время одевания или раздевания после прогулки посидеть с одним ребенком чуть дольше, просто по-человечески заглянув в него, чуть дольше послушать его душу - я была уверена, мне прилетит. Видимо, любой, кому я уделяла некое особенное внимание, становился любимчиком. А как работать, не вглядываясь в детей, я не знаю. Какой смысл постоянно куда-то нестись, одеваться-раздеваться-заниматься, если упускать контакт с живой душой? Зачем тогда это все? Разве родители за этим отдают детей в частный садик?
А дети ведь все разные, и вглядываться к ним нужно по-разному, я не могу делать это шаблонно. Я стремилась давать каждому то, что нужно конкретному малышу, и выстраивать с ним особенные отношения, не по лекалу. И с каждым радоваться каким-то своим особенным моментам и успехам. Ведь к каким-то победам мы шли вместе, и я рада видеть результат, и видеть, как ребенку с этим результатом хорошо. Он победитель, и я счастлива этому. И да, душу ребенка я люблю гораздо больше, чем методику Монтессори. Поэтому сейчас и не работаю там.
А в работе няни я свой навык индивидуального подхода, конечно, реализую с лихвой.
Вот два кадра из летнего дня 2022 года.
Волшебство творчества.
Первую половину того дня я провела с Женечкой. Милая красивая девочка с особенностями здоровья. С ней я работаю больше всего. Была пятница - день, когда к ней приходила музыкальный терапевт. И это самое удивительное, что я увидела тем летом. Какая поразительная работа. Лена приносит с собой гитару, укулеле, барабаны, и огромную сумку с разными инструментами и материалами. Там и коробочка с пёрышками, и мыльные пузыри, и самодельные погремушки с песком, и маракасы, и флейты….целый кладезь для того, чтобы соединить музыку, игру, массаж и импровизацию. Она играет с Женей, даёт ей взаимодействовать с каждым инструментом, погружает ее в очень глубокий процесс. Она поёт для девочки песни таким чудесным голосом, который очаровывает даже того, кто просто наблюдает за процессом. Женечка очень любит музыку, и очень живо погружается в процесс. И я радуюсь всем моментам, где эта девочка по-особенному раскрывается и проявляется. Быть свидетелем работы другого человека, который тоже умеет вглядываться в человека, делать его главным героем - это завораживает и трогает мое сердце. Уметь прокладывать пути к сердцу - это искусство. И я тоже этому учусь, правда, без музыкальных инструментов.
А вот кудряшка Маюшка на уроках рисования, с ней мы очень дружим, любим и подурковаться, и обсудить серьезные темы. Сейчас ей уже 4 года, а прошлым летом было 3. Тогда она еще не очень уверенно держалась на ногах, зато очень уверенно обращалась с чистым листом бумаги. Очень смело рисует на занятиях, куда я ее иногда сопровождала. Как мне это в ней понравилось - ребенок не боится творить, даже мысли нет, что можно ошибиться, криво нарисовать или не там провести линию. После Жени я провела тот день с Майей, и тоже насладилась тем, как раскрывается ребенок в собственном творчестве.
Как же я рада, что чужое осуждение не помешало мне в том садике достигать прекрасных целей в работе с детками, и, тем более, не мешает мне сейчас в моей личной работе. Я не знаю, почему вообще меня там постоянно ругали, почему не видели тех очевидных сильных сторон, которые достойны уважения и развития, но я ни о чем не жалею. Этот путь помог мне в первую очередь самой получить такой опыт, а во-вторых, именно там я познакомилась с детками, родителями и семьями, с которыми сейчас работаю. Я заложила хорошее основание в отношениях с детьми, и этот контакт, конечно, очень помогает. И да, как же я рада, что сейчас мне не нужно озираться по сторонам, обнимая ребенка. У меня есть много возможностей и времени вглядеться в каждого ребенка, когда мы наедине и когда с нами другие люди. И каждый для меня главный герой своей собственной истории, которую иногда мы сочиняем вместе, а иногда я наблюдаю ее со стороны. Они впускают меня в свои миры, и я это очень сильно ценю. В групповой работе есть свои плюсы, но для меня работать один на один все-таки комфортнее и интереснее.
